- Владислав Тимкин
о себе:
- -
Я в своём роду первый захотел на
сцену. Мне было всего семь, когда я
вышел в составе оркестра народных инструментов в ДК Верх-Исецкого завода города
Свердловска, играя на балалайке. Но, поскольку я ленивый, и учить ноты мне не
захотелось, через год пошёл в танцевать. И вторая моя встреча со зрителем была
в танцах. Мы, помню, танцевали «Яблочко» - матросский танец. И первый раз я
почувствовал как это приятно, когда зал аплодирует. Был полный зал: родители,
общественность – очень много народа. Для меня это стало замечательно, для того
семилетнего мальчишки. Танцевал я семь лет. Мы готовили новогоднюю программу,
как во всех ДК Советского Союза, большую новогоднюю программу-интермедию. И
как-то лет в 13-14 очень сильно сломал руку, мне положили гипс. Все новогодние
праздники прошли без моего участия. И за всё это время ко мне никто из ребят не
пришёл. Я очень на них обиделся. И осенью я пришёл в коллектив, который
назывался юношеский театр «Факел». Там был дополнительный набор. Я пришёл.
Меня, естественно, все знали, поскольку я танцор. Руководитель коллектива был
Виктор Викторович Обухов. Он закончил вначале Вахтанговское училище на
режиссуре, затем курсы в ГИТИсе – режиссура документально-художественных
фильмов. После этого я стал выходить в спектаклях. И в первом же -
«Друг мой Колька» я уже играл с текстом. С этого всё началось. И, скорее всего
я вторично подтвердил себе, что я бы хотел всю жизнь дышать запахом кулис,
слышать эти аплодисменты зала.
-
 До армии я закончил Культ.Просвет,
после 8 класса. А после армии поступил в Свердловское театральное училище, в
класс Александра Блинова – режиссёра Свердловской драмы. Затем я с ним
встречался в Караганде, уже, будучи актёром. Наша мечта так и не осуществилась.
Мы хотели Уильямса сделать с ним. После Блинова нас подхватила Вероника
Михайловна Воронова. Сюда, в Челябинскую драму, нас двоих пригласил Наум
Юрьевич Орлов, меня и Марину Аничкову. Приехали, стали работать. Первая,
пожалуй, принесла удовлетворение роль Тиля («Тиль Уиншпигель» Горина), спасибо
Науму Юрьевичу, подарок судьбы. И вообще, подарок судьбы, что я в своей жизни
встретил Наума Юрьевича Орлова. Это не только режиссёр, это огромный педагог,
это совершенно гениальный администратор, это гениальный человек. Очень жалко,
что сейчас его нет. Это большая трагедия для труппы, для всех нас.
- Я мало играл классического
репертуара. У меня нет в репертуаре Отелло, нет Чеховских больших ролей. Пока
этого не было. Я больше считался социальным героем, играл мальчиков-комсомольцев
и коммунистов. Сейчас, на сегодняшний д
 ень, я получаю наибольшее удовлетворение
в игре в спектакле «Моя прекрасная леди». Я с удовольствием работаю, с
удовольствием! Из того, что я отработал, те роли, которые принесли мне
удовлетворение, то внутреннее, когда работалось хорошо. Не легко – трудно, но
хорошо. Которые мне вернули ту зрительскую благодарность, то, ради чего мы
работаем, то удовольствие – это Тиль («Тиль Уиншпигель» Горина), Леонид
(«Ретро» Галина), Дулиттл («Моя прекрасная леди» Лоу). Эти роли, они зацепились
за какие-то душевные ниточки, струны, отзвучали очень хорошо.
- Я совсем недавно глянул в школьный
дневник, куда записывал сыгранные мной роли. Около ста – больших, маленьких. И
медведей играл, и зайчиком прыгал. И ещё, моя самая любимая роль – это Дед
Мороз. Где-то года четыре уже, я все
 новогодние утренники с детьми пляшу возле
нашей большой ёлки. Деда Мороза я начал играть очень рано. До армии, лет в 19,
я отработал все ёлки. Затем, в армии мне приказали, поскольку я закончил Культ.Прсвет,
то есть я должен уметь что-то. И я, учась на воздушного стрелка-радиста выходил
на утренник и вечером в части делал новогодний вечер. Я одевал шубу, бороду –
они были очень смешными. Выходил, работал. Я был очень тоненький. Мне было
очень стыдно выходить в одной шубе. Я стал поддевать. Значит, снизу моё пальто
зимнее, сверху – шубейка Деда Мороза, чтобы посолиднее выглядеть.
- Очень много я провёл творческих
встреч. Рассказывал о театре. В то же время от тебя ждут минут на 30-40
какую-нибудь программу. В принципе, на семиструнной гитаре играл, что-то пел,
читал стихи. Сейчас это уже не очень востребовано, я не стал дальше этим
заниматься. В настоящее время это намного сложнее.
- Одна
жизнь на восемьдесят чужих.
|
